Неточные совпадения
Пример этих бездарных фразеров показывает, что смастерить механическую куколку и назвать ее честным чиновником вовсе не трудно; но трудно
вдохнуть в нее
жизнь и заставить ее говорить и действовать по-человечески.
Что же до хозяйства, до управления имениями (Глафира Петровна входила и в эти дела), то, несмотря на неоднократно выраженное Иваном Петровичем намерение:
вдохнуть новую
жизнь в этот хаос, — все осталось по-старому, только оброк кой-где прибавился, да барщина стала потяжелее, да мужикам запретили обращаться прямо к Ивану Петровичу: патриот очень уж презирал своих сограждан.
Он обернулся на ее зов и коротко, отрывисто
вдохнул в себя воздух, точно ахнул: он никогда еще в
жизни не встречал нигде, даже на картинах, такого прекрасного выражения нежности, скорби и женственного молчаливого упрека, какое сейчас он видел в глазах Женьки, наполненных слезами. Он присел на край кровати и порывисто обнял ее вокруг обнаженных смуглых рук.
Чтобы угомонить наплыв
жизни, она по целым часам выстаивала перед открытою форточкой,
вдыхая влажный воздух, и выхаживала десятки верст, бесстрашно проникая в самые глухие закоулки города.
Какая-то сила
вдохнула в них дух
жизни.
Вдохни в эти тела новую душу, сколько они могли бы работы сделать над
жизнью!
Так было. Но в смертный час всем вспоминается прекрасное, что было забыто. — Она заразит их своей безумной красотой. Незримо и таинственно — теперь она правит городом. Она хочет
вдохнуть новую
жизнь в короля.
Цель этого рода романа — оживить мертвую букву летописного сказания,
вдохнуть живую душу в мертвый скелет подобранных фактов, осветить лучом поэтического разумения исторически темную эпоху, представить частную внутреннюю
жизнь общества, о котором история рассказывает нам только внешние события и отношения.
На десятки верст протянулась широкая и дрожащая серебряная полоса лунного света; остальное море было черно; до стоявшего на высоте доходил правильный, глухой шум раскатывавшихся по песчаному берегу волн; еще более черные, чем самое море, силуэты судов покачивались на рейде; один огромный пароход («вероятно, английский», — подумал Василий Петрович) поместился в светлой полосе луны и шипел своими парами, выпуская их клочковатой, тающей в воздухе струей; с моря несло сырым и соленым воздухом; Василий Петрович, до сих пор не видавший ничего подобного, с удовольствием смотрел на море, лунный свет, пароходы, корабли и радостно, в первый раз в
жизни,
вдыхал морской воздух.
И только я поднес к ее лицу маску с хлороформом, только она
вдохнула его — один-единственный раз, — и лицо ее посинело, глаза остановились, пульс исчез; самые энергичные меры оживления не повели ни к чему; минуту назад она говорила, волновалась, глаза блестели страхом и
жизнью, — и уже труп!..
Это реалиорное искусство вовсе не отвергает художественного канона, эстетики форм, напротив, насколько оно остается искусством, оно умеет по-своему осмыслить канон,
вдохнуть в него новую
жизнь.
На груди висела цепочка с брелоками. Сапоги гармоникой были вычищены самой настоящей ваксой. Кучерская шляпа с павлиньим пером едва касалась его завитых белокурых волос. На лице его были написаны тупая покорность и в то же время ярое бешенство, жертвою которого были лошади… В коляске, развалясь всеми членами, сидела барыня и широкой грудью
вдыхала в себя здоровый воздух. На щеках ее играл молодой румянец… Она чувствовала, что она наслаждается
жизнью…
Бензин, который на производстве
вдыхает галошница из резинового клея, правда, расстраивает нервы. Но сейчас виноват был не бензин. Просто, это был самый счастливый день в
жизни Лельки.
— В городе, — сказал он, —
жизнь текла по прежнему… Порт-артурцы точно привыкли к бомбардировкам. Тем более, что в это время был большой подъём духа — прибыл С. О. Макаров, так трагически погибший 30 марта. На него возлагались большие надежды… Он
вдохнул дух отваги даже в мирных обывателей. Бомбардировка 9 марта не произвела на них никакого впечатления… В городе было обычное движение… Я как раз в это время ехал на «рикше» [извозчик.] по главной улице, когда послышались залпы из японских орудий…
Ирена шла бодрым, легким шагом,
вдыхая ароматный воздух, чувствуя себя счастливой, находя что-то общее между весной своей
жизни и природой, которая, казалось ей, в это утро как-то особенно приветливо улыбалась.
С этим назначением он изменился не только нравственно, но и физически; сознание, что он снова занял место некоторой и даже далеко не незначительной спицы в государственной колеснице,
вдохнуло в него силу и
жизнь — он выпрямился и гордо стал носить свою еще так недавно опальную голову.